Стыд проник в мою кровь сразу, как моя мать поняла, что она беременна.
Ей бы раньше постесняться спать со своим преподавателем университета. Но… Любовь, как известно, сильнее стыда. И вот я родилась. Моя кровь была отравлена к этому моменту настолько, что даже попав после рождения к другой матери, которая стыд свой смогла спрятать так далеко, что кроме любви я долго ничего не знала, как только я подросла эта отрава начала свою работу.
Будучи красивой и умненькой девочкой я не пользовалась успехом у мальчиков очень долго. А природная влюбчивость сделала меня юной страдалицей по неразделенной любви, с которой я боролась дерзостью и успехами в учебе. Очки с 11 лет, кроличьи зубы и норовистый характер сделали мне репутацию «своего парня» раньше, чем я успела хотя бы раз поцеловаться.
Сидящий глубоко внутри стыд незаконнорожденного ребенка не давал раскрыться моей женственности, но и удержал меня в хрупкий возраст от ненужного сексуального опыта. Любимое мамино слово «стыдно» вызывало во мне протест, но ее усилия дали свои плоды в том, что ровно такая же стыдящая мама выросла внутри меня. Я только теперь понимаю, что она хотела меня защитить. Но неуверенная в моей хорошей наследственности (в ее системе мира мать, бросившая своего ребенка, должна быть забросана камнями) она научила меня стесняться особенно в отношениях с противоложным полом.
Поэтому несмотря на долгое предводительство уличной банды пацанов, с которыми я росла, вся моя уверенность слетала мигом, стоило мне приблизиться к мальчику, который мне нравился. Нет бы мне зардеться как роза, глядишь ему бы и открылась перспектива. Нет, я боролась со стыдом бесстыдством и вела себя как матрос.
Уже спустя годы несколько моих знакомых признались мне в том, что наблюдая меня со стороны в эти детские годы, вдохновлялись (завидовали и восхищались) моей независимостью и уверенностью в себе, которую я транслировала гордо поднятой головой (чтобы очки не падали) и вздернутым носом (из-за неправильного прикуса). Они даже не догадывались о том, что внутри это была неуверенная в себе девочка с низкой самооценкой.
Запрыгивая вперед, скажу что подобный внешний обман сопровождал меня долгие годы, а возможно остался и до сих пор. Никому, кроме самых близких неизвестно какой ценой я живу сейчас, умудряясь вздергивать нос и улыбаться.
Ужасные в этом смысле и прекрасные во многих других школьные годы слава богу закончились, но история моего стыда только началась.
На сцене появился мой первый муж, да не будет места на земле для его могилы. Вот уж кто подкупил меня, представив бесстыдство за смелость. Это так легко перепутать. А его скрытый токсичный нарциссизм в аккурат лег на мой стыд. И только мое стремление к знаниям, как исцелению от собственных травм (понятно почему психология?) помогло мне узнать, что я не самая страшная, тупая и никчемная женщина на белом свете.